О «науках»

Математика - тот же язык. Упрощённый и выровненный, а потому он кажется более логичным.

- Не совсем так. В математическом "языке" отсутствуют эмоции и присутствует логика (или несколько логик, если быть точнее). Собственно говоря, математическому "языку" никакие эмоции и не нужны. Но разница есть.

 Поэтому в вашей системе понятий, нет вообще измерительных наук.

- :)) Как это нет? Очень даже есть. Я их так и называю: науки-ИЗМЕРЕНИЯ.

Все "науки" суть описательные.

 - Вы даже радикальнее меня, оказывается... А тычки получаю я один. Печалька.

Что человек называет наукой, то наукой и является.

- Приведу долгий текст (выдержки). Он некоторым образом любопытен, хотя ему уже сорок лет.

----------------------------------------------------------------------------------------- 

Если бы вас попросили построить масштабную модель любого атома, используя нечто, размером с горошину в качестве ядра, вам бы потребовалась площадь размером в футбольный стадион, чтобы изобразить даже самые близкие к ядру орбиты электронов. Если горошину поместить в центр поля, то маленький ватный шарик, помещенный на самом дальнем, верхнем сиденье трибун, представлял бы электрон атома. В объёме физической материи очень мало самой материи. Когда вы смотрите на звезды в ночном небе, вы видите нечто похожее на то, как если бы вы встали на ядро любого атома «твёрдого» материала и посмотрели вовне на окружающую среду. Чтобы продемонстрировать сам электрон, физик вероятно показал бы вам некую изогнутую траекторию на фотопластинке. А вот то, чего бы он вам не рассказал при этом: что фотопластинка – это всего лишь косвенное свидетельство. Никто никогда не видел самого электрона, зарегистрировано только его влияние на плотную среду. Разумеется, можно математически точно рассчитать то, что мы называем электроном. Для этого нужно знать: напряжённость магнитного поля, заряд электрона и его скорость. Но поскольку магнитное поле создаётся движением зарядов, которые, в свою очередь, представляют собой эмпирически наблюдаемый феномен, мы обнаруживаем, что весь математический камуфляж скрывает тот факт, что всё, что мы действительно знаем – это то, что заряженные частицы влияют друг на друга. Мы всё ещё не знаем, что такое заряженные частицы, или почему они создают эффект действия на расстоянии.

Ведущие учёные первыми согласились бы с тем, что нет на свете такой вещи, как абсолютно научное объяснение чего-либо. Скорее, наука – это метод или инструмент предсказания, соотносящих одно или несколько наблюдений к другому. Вот в физике такое предсказание обычно делается с помощью математического языка. Наше научное познание – это познание через наблюдение и анализ этого наблюдения. А в смысле проникновения в фундаментальную суть вещей – мы-таки вообще ничего не понимаем.

Магнитное поле – это не что иное, как математический метод выражения относительного движения между электрическими полями. Электрические поля – это комплекс математических интерпретаций абсолютно эмпирического наблюдения, декларируемый как Закон Кулона. Другими словами, наш лес научных знаний и объяснений состоит из деревьев, в которых мы ничего не понимаем, кроме осознания их существования и взаимовлияния.

Тому, кто не знаком с внутренней работой современной науки, может показаться, что наш современник подчинил окружающую среду, полностью её контролирует. Ничто другое не может быть более лживым. Научные лидеры, исследующие современные передовые теории, постоянно спорят между собой. Как только теория начинает обретать широкое признание в качестве вполне приличного представления о физических законах, так сразу кто-то обнаруживает неточность, и теория должна либо меняться, либо полностью отметаться. Самый лучший пример сказанному, наверно, уравнение Ньютона F=MA. Оно обрело статус физического закона прежде, чем было признано ошибочным. И не то чтобы это уравнение не было весьма полезным – мы им пользовались для чего только не, как говорится: от конструирования телевизионной трубки и заканчивая космическими ракетами. Но его точность исчезает, когда уравнение применяется к ускорителям атомных частиц, таким как циклотрон. Чтобы точно предсказать траекторию частиц, необходимо выполнить коррекцию с учётом теории относительности, сформулированной Эйнштейном. Интересно отметить, что эта коррекция основана на том факте, что скорость света не зависит от его источника.

Если бы Ньютон поглубже проник в законы движения, он бы сделал коррекцию относительности сам, а затем заявил бы, что коррекция скорости не имеет значения, поскольку скорость света неизмеримо больше, чем любая другая скорость, которую может зарегистрировать человек. Во времена Ньютона это было бы верно. Но не в наше время. Мы всё ещё склонны полагать, что скорость света есть величина фантастическая, пока недостижимая, но с приходом космической эры появился и новый порядок скоростей. Нам следует изменить своё мышление, отойти от измерения скоростей в наших обычных земных параметрах. Вместо того, чтобы думать о скорости света в терминах километров в секунду, попробуйте подумать о ней в терминах диаметров Земли в секунду. Почти невообразимые 300 000 километров в секунду превратятся во вполне представимые двадцать три диаметра Земли в секунду; либо мы можем думать о скорости света в терминах диаметра нашей Солнечной системы и сказать, что скорость света – это около двух таких диаметров в день.

Утверждение Эйнштейна, что всё относительно – так банально, что стало трюизмом нашей культуры. Давайте распространим относительность на рассмотрение размеров природных явлений по сравнению с величиной нашей Галактики. Если посмотреть на чистое ночное небо, то можно увидеть, что почти все видимые звезды находятся в нашей Галактике. Каждая из звёзд – это солнце, похожее на наше. Число солнц в нашей Галактике относительно числа людей на планете Земля таково, что на одного жителя Земли приходится по 60 солнц. Чтобы достигнуть самой ближайшей звезды – свету понадобится чуть более четырёх земных лет. Чтобы достигнуть самой далёкой звезды в нашей Галактике – 100 000 лет.

Эти вычисления основаны на допущении, что свет обладает скоростью. В свете новой теории это допущение может быть ошибочным, но, поскольку скорость света это полезный инструмент измерения, мы всё равно ею пользуемся.

Итак, у нас есть Творение, в котором мы обнаруживаем себя; Творение, которое так велико, что при скорости 23 диаметра Земли в секунду нам потребуется сто тысяч лет, чтобы пересечь наш задний двор. Это большой двор, он кажется огромным даже для самых амбициозных звёздных архитекторов. Но, по правде говоря, вся Галактика с безсчётным количеством звёзд (свыше 200 миллиардов звёзд) – всего лишь песчинка на большом пляже. Существуют безсчетные триллионы галактик, похожих на нашу, каждая со своими миллиардами звёзд, разбросанных в том, что представляется безконечным пространством.

Когда вы думаете о невероятной величине Творения и младенческом состоянии нашего знания о нём, вы начинаете видеть, что современный научный подход к исследованию Творения так же примитивен, как выдолбленное из бревна каноэ.

Самой изводящей ум проблемой науки всегда был поиск удовлетворительного объяснения того, что называется действием на расстоянии. Другими словами, каждый знает: если что-то бросить, то оно падает. Но никто точно не знает, почему. Многие люди знают, что электрические заряды притягиваются друг к другу или отталкиваются друг от друга, даже если они разделены в вакууме, но, опять же, никто не знает почему. Хотя эти феномены отличаются друг от друга, уравнение, описывающее силу взаимодействия, одинаково:

Для гравитации: F=GMm/r2

Для электростатических взаимодействий: F= KQq/r2

Сила притяжения между нашей планетой и Солнцем описывается уравнением гравитации. Сила притяжения между вращающимися электронами описывается уравнением электростатического взаимодействия. Каждое из этих уравнений было выведено экспериментально. Они никоим образом не соотносятся друг с другом, и всё же оба описывают ситуацию, в которой сила притяжения уменьшается обратно пропорционально квадрату расстояния.

Математическое представление о действии на расстоянии называется полем, таким как гравитационное или электрическое поле. Главной мечтой Эйнштейна было найти общее соотношение, которое одновременно бы отражало и электрические, и гравитационные феномены, а на самом деле, такое соотношение объединяло бы всю физику в общую теорию поля. Он верил, что всё Творение подчинено единому порядку, а все физические явления развились из одного источника.

Общая теория поля, описывающая материю просто как поле, уже существует. Кажется, что вся ситуация аналогична решению громадной китайской головоломки. И, если среди множества неверных ключей, вам удаётся найти верный ключ, головоломка легко рассыпается на части. Дьюи Б. Ларсон нашёл решение этой проблемы: но головоломка не только не рассыпалась, но и раскрыла в себе элегантную адекватную общую теорию поля, богатую на практические результаты; и как в хорошей китайской головоломке, решение оказалось не сложным, а неожиданным. Вместо пяти измерений Ларсон предложил шесть, обозначив их как три измерения пространства и три измерения времени. Он предположил, что есть подобие наблюдаемым нами трёх координат пространства – это три координаты времени.

Результатом такого подхода, если взять за основу теорию Ларсона, является возможность вычислить любую физическую величину в нашей физической Вселенной: от субатомной до звёздной. Эта долгожданная общая теория поля совершенно другая, поскольку мы привыкли думать о времени, как об одномерном явлении, как о потоке, движущемся в одном направлении. Но стоит эту самую трёхмерность времени принять, как окажется, что с координатами времени гораздо легче иметь дело математически. В настоящее время профессор Франк Мейер из Висконсинского университета распространяет среди ученых, заинтересовавшихся теорией Ларсона, ежеквартальные бюллетени, в которых описаны исследования животрепещущих вопросов теории физики, используя подход Ларсона. Я захотел проверить теорию Ларсона, и, пользуясь его постулатом, выполнил исчерпывающие вычисления. Я убедился, что его теория на самом деле является рабочей общей теорией поля.

В начале 60-х гг, ещё до открытия Ларсона, я думал над несколькими интересными утверждениями, полученными в результате контактов с источником, якобы связанным с НЛО. Хотя люди, принимавшие эти послания, ничего не знали о проблемах современной физики, они получали информацию, которая была основной для физической теории: первое, источники утверждали, что главная проблема нашей науки в том, что она не осознаёт достаточного количества измерений. Второе, они утверждали, что свет не движется, он просто есть. Вместо привычных четырёх измерений теория Ларсона постулирует шесть и обнаруживает чистое поле, которое, по мнению Эйнштейна, представляет собой материю, движущуюся вовне из всех точек пространства с единичной скоростью или со скоростью света. Протоны создаются благодаря вибрационному расположению в пространстве/времени, полотне поля. Более того, контактёры говорили, что сознание создаёт вибрацию, и эта вибрация – свет. В теории Ларсона вибрационные распределения пространства/времени – это первое физическое проявление, фотон или свет. Согласно контактёрам с НЛО, чтобы войти в наши небеса, НЛО понижает свои вибрации. Согласно постулату Ларсона, вся физическая Вселенная зависит от скорости вибрации и квантованных вращений чистого поля пространства/времени.